Май 2010 / Солянка по-Хогcмидски
Окончание. Начало в ноябрьском номере «ВиП».
Кровожадные монстры ночи. Чудовища, от вида которых бросает в дрожь и кровь стынет в венах. Ужас охватывает всю твою сущность…
Не мою, разумеется. Дорогой читатель, я, наверное, немного завидую тем неопытным, неискушённым волшебникам, которые не общались с тварями тьмы так часто и так близко, как я. Опасность для которых — не повседневность, иногда однообразная до скрежета зубов. Страх. Я давно забыл это первобытное чувство, и вряд ли что-то сейчас сможет мне его напомнить. Я не преувеличиваю, дорогой читатель. Я говорю чистую правду. Я, идущий на встречу со злом с горстью чеснока в кармане, не ведаю страха. Сучок, попавший ему под ноги, с треском переломился. Стайка птиц испуганно спорхнула с соседнего куста, а где-то рядом зло ухнула сова. Локхарт возвёл глаза к полной луне, освещавшей наш путь, прижал руки к груди и громко вздохнул. — Мой друг, вы не поверите… Нет, вы точно не поверите в то, что случилось. Готов спорить на что угодно, что вы не поверите. — Говорите, — сказал ему я. — Я постараюсь вам поверить. — Я забыл волшебную палочку. Он успел перейти на кочку и взирал на меня сверху вниз. Луна, как софит, освещала его лицо. — Мы недалеко ушли. Если вернёмся, то успеем. — Я взглянул на часы, и циферблат вспыхнул матовым светом. — У нас есть время. При необходимости можно аппарировать. — Что вы, — возмутился он и махнул на меня рукой. — Возвращаться — дурная примета, а если дело касается этих тварей, приметам нужно верить. Про аппарацию в незнакомой местности я даже не заикаюсь. Но вы понимаете, друг мой, я волнуюсь только о вас. — Разумеется, обо мне, — невозмутимо ответил я. — Я одолжу вам свою волшебную палочку. Локхарт в ужасе распахнул глаза и отшатнулся, чуть было не слетев с кочки. — Вашу волшебную палочку? Вашу?! Волшебную?! Палочку?! — Я понимаю, что вам будет непривычно… — Поняв, что мой спутник на грани обморока, я извинился: — Простите, Гилдерой. Да, это было не самой умной идеей с моей стороны. Чужая волшебная палочка может не отреагировать на заклинание как нужно. — Она как часть меня, — возгласил он. — Возвращаемся в отель, — вздохнул я. Сегодня поход к «самому страшному вампиру Трансильвании» откладывался. Из отеля я решил послать к нему летучую мышь с извинениями. Локхарт, просияв, бодро ринулся назад. — Я самый древний вампир! Сотни лет я держу в страхе эту землю! Как смел ты ворваться в мою обитель, презренный смертный? — Он взвыл, пытаясь напугать меня, но в этом вое было только ОТЧАЯНИЕ.
И СТРАХ. Самый древний вампир Трансильвании стоял перед лицом своей ПОГИБЕЛИ. Мой друг, который слёзно умолял взять его с собой, спрятался за моей спиной и трясся от ужаса. — Гилдерой, Гил… — Он вцепился в мой рукав, как в последнее спасение. — Он опасен. Он чудовище во плоти! Взгляни на него! В эти страшные, горящие яростью глаза! Он может меня убить! — Я знаю, — усмехнулся я, глядя на кровожадного монстра бесстрашно и с лёгкой иронией. — Хотя я слышал о тебе! — возопил вампир, вжавшись в стену. — О твоей славе известно всему миру, но меня тебе не запугать! Я самый древний вампир! Я! — О боги, Гил! — У моего друга подкосились ноги, и он, свалившись на пол, затих. Я легко и непринуждённо достал из кармана волшебную палочку. — Да. Ты известный вампир, о тебе говорят в каждом доме со страхом, непонятным мне, но что вся твоя сила против моей? — Я взглянул на него с презрением. — Нет! Нет! Пожалуйста, пощади. — Вампир упал на колени. — Ты слишком велик, чтобы убивать меня. Имя твоё запишут в историю, как имя самого благородного из живущих. — Моё имя и так записано, — усмехнулся я, рукой убрав золотистые пряди со лба. — Но я сохраню твою ничтожную жизнь. Однако я лишу тебя магических сил, чтобы ты не смог обидеть никого из живущих. Глаза вампира загорелись красным огнём. И в тот миг, когда мой друг, очнувшись, застонал, презренная тварь взмахнула полой плаща, и ко мне устремилась тьма летучих мышей. Так — подло — вампиру удалось от меня скрыться. — Заметили, какая сегодня погода? — Локхарт ослепительно, как обычно, улыбнулся. — Так славно! Посмотрите, какое солнце!  — Я не особо люблю такую погоду, — ответил я. — Погода как раз для прогулок! Довольно спать днём. Пойдёмте сейчас к вашему вампиру. Я сглотнул набежавшую слюну. — Я не люблю солнце, — повторил я. У нас всегда с ним были напряжённые отношения. — Да и спит вампир… — Вот-вот! — воскликнул Локхарт. — Мы заколем его во сне! — Он отвернул полу пиджака и показал осиновый кол, завернутый в кусок белой ткани. — Вы же… герой, — напомнил ему я, поморщившись от мысли, как мой знакомый отнёсся бы к идее заколоть его во сне. — И что вы напишете в своей книге? Разве читателю понравится такое? Локхарт, фыркнув, откинулся на стуле. — Ладно-ладно, уговорили. Это будет слишком легко. Нет противостояния, борьбы. Я не смогу проявить себя во всей красе. — Хорошо, что вы это понимаете. Солнце не позднее, чем через полчаса оказалось бы на террасе, и я свернул газету, вознамерившись уйти в свою комнату. — Прощу прощения, но мне пора. — А как же вампир? Вы же обещали. В прошлый раз мы не смогли к нему попасть из-за вас. — Из-за меня? — удивился я. — Вы же отговорили меня идти к вампиру без волшебной палочки. — Хм… — Похоже, у меня впервые за многие столетия начались проблемы с памятью, и стоило навестить целителя. Мой уже не молодой, но пылкий друг понимал, что виноват в нашем проигрыше. Свою вину он ощущал болезненно остро, ведь не оправдал моего доверия.
— Прости, Гил… Ты пойми, я переоценил свои силы… — Он закрыл лицо ладонями. Плечи задрожали от рыданий. — Я думал… я думал… что это не так страшно… — Ты же обыкновенный волшебник, — ответил я, осознавая всю силу своего благородства. — Подобная слабость тебе простительна. Я извиняю тебя, ибо я всё равно настигну презренную тварь и одержу над ней победу. Мой друг отнял пальцы от лица. Глаза его были раскрасневшиеся от слёз, но сейчас светились от счастья. — Что я могу сделать для тебя? — спросил он дрожащим голосом. — Проси что угодно. Я всё сделаю. Он сложил ладони в молитвенном жесте. — Нам нужно узнать, где спряталась тварь. — Я опрошу всех в округе, чтобы узнать это для вас, Гил? Каждого-каждого, кто встретится на моём пути? Никто не сможет ничего от меня утаить. Я кивнул. — Мне кажется, вы побледнели, — неожиданно сказал Локхарт, пристально вглядываясь мне в лицо. — Природная бледность, — ответил я. — Если вам страшно, мы можем вернуться назад. — Мне не страшно. — Вы боитесь вампиров. — Я не боюсь. Молча мы шли недолго. — Вся эта бравада меня не обманет! — Локхарт хитро прищурился. — Вам страшно, и вам сложно это признать. Я могу понять вас. Не в том смысле, что мне страшно, а в том, что я могу представить себя на месте простого человека. — Не хочу вас обидеть, Гилдерой. — Я остановился. — Но мне кажется, что боитесь вы. — Как вы смеете, — высокомерно ответил он. — Я не боюсь ничего. — Но вы пытаетесь найти способ не идти к вампиру… — Вам именно кажется! — усмехнулся он. — Как скажете. Но… Хм… — Что вы хотите сказать? — Сегодня мы должны всё-таки дойти. Хм… — Говорите так, будто бы мы договаривались о встрече, а если не придёт, это отвлечёт его от дел. — Да нет, это не так, но всё же… Мой старый знакомый Игнат уже не первый день ждал нас у себя в гостях, отвлекаясь от работы в библиотеке. Конечно, о личности Лохкарта и его страхе перед вампирами он был уведомлен. К тому же я обещал ему за каждую неудачную попытку бутылку французского коньяка. Но всё же… — Эй, осторожно, Гилдерой! — крикнул я, но было поздно. Локхарт, оступившись, свалился в овраг. Я долго размышлял, что послужило причиной моего ранения…
Наверное, всё дело в благородстве… Или в отчаянной, той самой гриффиндорской смелости, над которой мы так смеялись в школе. Мне стоило учиться в Гриффиндоре… Что за ирония… О беде, в которую попал мой друг, я узнал от хозяйки таверны. Среди белого дня, в чёрных плащах, защищающих от солнца, вероломно, они атаковали его прямо за обеденным столом между сменами блюд. Мой друг истошно кричал и отчаянно сопротивлялся, но что он, простой волшебник, мог сделать против банды вампиров? Я бросился в погоню, как только узнал об этом ужасном происшествии. За день до этого я составил карту местности и отметил район, где могли прятаться вампиры. Я кинулся прямиком туда, понадеявшись на удачу. Возможно, я нагоню их на пути в логово. Меня не пугало, а даже подстёгивало, что я встречусь с бандой вампиров один на один. Я настиг их вовремя. Мой друг без сознания лежал на земле, а один из вампиров, потерявший остатки совести, разрывал его рубашку, чтобы совершить ЗЛОДЕЯНИЕ прямо здесь. — Стойте! Не трогайте его! Я не оценил всю силу их коварства. Один из них спрятался за деревом и с диким рыком накинулся на меня. Я выхватил волшебную палочку, но отбиться от вампира было не так-то просто. Тот впился мне в ногу длинными когтями и с рычанием пытался дотянуться до неё зубами, чтобы укусить. Чудом я ударил его свободной ногой по лбу и отшвырнул от себя. Он покатился по земле, плащ сорвало. Вампир закричал от боли и ужаса, когда солнечные лучи сделали своё дело. Второй вампир убрал руки от рубашки моего друга и рванул в сторону леса. Я кинул заклинание, но в глазах помутнело. Нога невыносимо болела, и я опустился на землю. — О боги, Гил! — Мой друг очнулся. — Где я? Что произошло?.. — Долго рассказывать, — ответил я. Это всё, на что мне хватило сил. Боль в ноге была невыносимой. Сознание покинуло меня. — Рад, что с вами всё в порядке, Гилдерой. Как я вижу. Он, слегка прихрамывая, дошёл до моего столика и тяжело опустился на свободный стул. — Да, травма оказалась не так опасна, как я предполагал. Сегодня мы точно дойдём до вампира. — Может, не стоит? — поинтересовался я. — Вы ещё не выздоровели. — Нет! Что значит эта травма, если нас дожидается вампир. Идём сегодня. — Как скажете, — вздохнул я. — Мне немного не хватает материала для моей книги… Я обязан познакомиться с вампиром. — Немного? — переспросил я. Может быть, у него не было вообще ничего? — Немного. Я же работал и днём, пока вы, по вашей глупой привычке, спали. К тому же, признаюсь, я имею склонностью чуть-чуть приукрашать, но самую малость, так что даже свидетель истории не заметит это. Кстати, как вас зовут, мой друг? Я совсем призабыл. Он достал из кармана золотистое перо и листок пергамента. — Зигфрид Брун. — Ага… — Он записал. — Зигфрид… Ну и имя… — Когда я родился, оно было довольно популярно. — Понятно. — Он спрятал пергамент и ослепительно улыбнулся. — Вы Гилдерой Локхарт? — Прекрасная голубоглазая аборигенка всплеснула руками. — Вы тот бесстрашный герой, о котором все говорят вокруг?
— Да, — скромно ответил я. — Позвольте… Позвольте… — Да, милое дитя, говори же. — Можно… Можно просто дотронуться до вас? Я улыбнулся. Я всегда с пониманием относился к собственной славе, и она меня не могла испортить. Я знал, что эта юная дева восхищалась не просто мной, а геройством и благородством, воплощением которых я являлся. — Пожалуйста, юное дитя. Мой друг недовольно насупился. Я давно подозревал, что он был тайно влюблён в меня. Это не шокировало, я привык к вниманию как женщин, так и мужчин. — Спасибо, сэр Локхарт. — Можешь звать меня Гилдероем, — благосклонно ответил я. — А теперь я должен идти. Мы двинулись с Зигом в путь, а она ещё долго смотрела мне вслед, не в силах поверить в то, что произошло. — Что случится с этим вампиром? Он же, может, столетия ждал встречи со мной… Подождёт ещё. — Он сопьётся, а я обанкрочусь. — Что? — Не обращайте внимания. — У меня дурное предчувствие… — Нам стоит вернуться назад? — Обратите внимание, дорогой друг, это предложили вы. — Стой, где стоишь! — крикнул я, нацелив на него волшебную палочку. — Убей меня… — повторил вампир. — Вы не поверите, мой друг… — Вы опять забыли волшебную палочку? — Нет, вы что. Просто холодно. Надо было взять пальто. — Вы же герой. — Но это не значит, что я должен мучить себя. — Возьмите моё. — Нет. — Мы возвращаемся? — Конечно. И опять это предложили вы. Дорогой читатель, я до сих пор помню, как шёл поверженный вампир по улице маленького городка в Трансильвании. Он скалился, грубое, грязное, как и все вампиры, создание, но был уже не в силах что-то сделать.
Люди аплодировали мне, а девушки дарили цветы. Мой верный оруженосец, Зигмунд Брун, шёл рядом, сияя от гордости. День был необыкновенно ярким и светлым. Наверное, не только от солнечного света, но и от счастливых улыбок.
|
