Изумрудная Змея «Ворона и Лисица»

После знакомства в четвертой книге с очаровательными сестрами Делакур многие читатели всерьез заинтересовались вейлами. Еще бы, если даже четверть этой экзотической крови делало прекрасную Флёр практически неотразимой в глазах противоположного пола, то какова же должна быть мощь обаяния настоящей вейлы! Но вейлы так и остались самой загадочной магической расой в каноне — больше о них ничего узнать не удалось. Впрочем, оно и неудивительно — все-таки великаны и гоблины водились в Западной Европе издавна, что заметно хотя бы по сказкам, а вот вилы (вейлы) оставались исключительно южнославянским феноменом. Как же балканскую русалку занесло аж во Францию, кто она была — бабушка Флер и Габриэль — на этот и другие вопросы можно найти ответы в замечательном мини-фике Изумрудной Змеи «Ворона и Лисица».
 
На его страницах перед нами проходит нелегкое, но не лишенное своих радостей скитальческое детство Снежаны-Аполлины, дочери болгарской вейлы Владанки.
 
Владанка несколько отличается от фольклорной вилы: это настоящая женщина-птица, а не просто крылатая девушка, что, впрочем, ничуть не умаляет ее обаяния. Причины, по которым она покинула родные горы, остаются неизвестными, однако ей удается найти свою нишу в магическом обществе. Какую? Столь же экзотическую, как и она сама.
 
Впрочем, главной героиней фика является не Владанка, а ее дочь, и именно истории ее адаптации в Бобатоне и магической Франции в целом посвящен фик. Сначала для маленькой полувейлы все чужое: люди, язык, обычаи, школа. Но именно в Бобатоне она подружится с полувеликаншей Олимпией Максим, хотя из общего у них только одиночество. В конце фика становится ясно, что несмотря на все трудности, адаптация прошла успешно. Снежана научится ткать французские гобелены и окончательно превратится в Аполлину, оставив себе фамилию отчима-француза.
 
Единственное, что вызывает некоторое недоумение — как французский сквиб Ренардье, выросший практически в магическом мире, может не знать названия и обычаев Дурмштранга, одной из самых известных школ Европы? Но эта мелочь, конечно же, никак не портит впечатление от фика в целом. Он написан, безусловно, мастерски. Легкий юмор, точно подобранные детали, благодаря которым создается неповторимый местный колорит, меткие характеристики, буквально в нескольких строчках «оживляющие» персонажей, и некоторая воздушность, отстраненность стиля, позволяющая рассказать о «не очень счастливых вещах» без надрыва и сентиментальности привлекут внимание и тех читателей, которых совсем не интересуют вейлы.
 
 
Тирза К. де Лезар-Гуштерич,
специально для «ВиП»